Что-то я не очень верю в эффективность работы приставов. 49% долгов будут списаны потому, что у должников якобы нет ни денег, ни имущества. Но я полагаю, что это у приставов зачастую недостаточно мотивации и твердости для работы с должниками.
Когда я работала коллектором, я как-то имела дело с приставами. Мне попался долг, по которому уже было принято судебное решение. Должник, соответственно, платил приставам. Приставы переводили деньги банку. А банк уже давно продал этот долг нашему агентству, поэтому сотрудники банка переводили деньги нам. То есть приставам уже можно предъявить претензии по поводу того, что они не поинтересовались, кто на данный момент является кредитором данного должника, и продолжали переводить деньги банку. Кроме того, они переводили деньги не сразу, а раз в три месяца. Но это не единственные мои претензии к приставам.
Когда я пообщалась и с должником, и с девушкой-приставом, которая с этим должником работала, у меня сложилось впечатление, что у них были вполне благожелательные отношения. Пристав не давила на должника, не приходила к нему в дом, чтобы проверить имущество. Она смиренно ждала, пока должник соизволит внести очередной платеж. Конечно, я постаралась изменить ситуацию. Во-первых, я сообщила приставу наши реквизиты и попросила переводить деньги нам, а не банку. Также я попросила переводить деньги без задержек. Ну а должника я начала «обрабатывать», а то он что-то расслабился, имея дело с доброжелательными приставами.
Таким образом, у меня есть основания полагать, что высокий процент списанных долгов связан вовсе не с бедностью должников, а с неэффективностью работы приставов.
